Манипулятор - Страница 21

— Ильин, — напомнил Юлай, — начальник хозяйственного управления. Мы ему в прошлом году переводили сто тысяч. Он нам тогда помог с…

— Помню. Пообещай ему десять тысяч, если он позвонит прямо сейчас прокурору области, — решил Святослав Олегович. — За один звонок это не так мало. Пусть убедит прокурора подать протест. Его нужно зарегистрировать вчерашним числом. Ты меня понял?

— Все понял. Сейчас буду звонить. А как с местным судом? Ты с ними договорился?

— Пусть не беспокоятся. В суде примут протест и оформят сегодняшним числом. Сейчас мне важно, чтобы Ильин позвонил прокурору области.

— Я переговорю с ним и позвоню тебе, — пообещал Юлай.

Петровский убрал телефон и взглянул на часы. Без пятнадцати десять.

— Поехали к главному врачу, — приказал он Бубенцову, — и узнай, где живет прокурор области. Нужно будет нанести ему визит. Я ничего не успел поесть, а вместо этого выпил сразу две рюмки водки. Черт возьми. И еще пришлось целовать эту старую кошку.

За окнами было темно, и Петровский, закрыв глаза, задремал. Бубенцов искоса поглядывал на шефа, удивляясь его неистощимой энергии. Он не знал, о чем Святослав Олегович говорил с Трохиной, но видел, как его патрон провожал главу местного суда. Даже поцеловал ей ручку на прощание. Бубенцов искренне завидовал такому обаянию Петровского, умеющему убеждать людей за считанные минуты и переманивать их на свою сторону.

— Вы ничего не поели, — осторожно напомнил он.

— Я же просил сделать мне бутерброды, — ответил Петровский, не открывая глаз. — Пока буду разговаривать с этим врачом, пошли в ресторан. Не нужно никаких разносолов, вполне достаточно хлеба, сыра, помидоров.

— Мы уже все приготовили. Сейчас нам привезут. — Бубенцов потянулся за мобильным телефоном.

— Не надо, — остановил его шеф, по - прежнему не открывая глаз, — потом позвонишь. Сначала я пойду поговорю с этим главврачом. На голодный желудок лучше думается, значит, разговор будет более содержательным. И вообще учти, что, когда идешь на сложный разговор, от тебя не должно пахнуть обедом. Кроме того, тяжелая пища давит на желудок, не дает мозгам нормально функционировать.

Автомобили, подъехав к дому, остановились у небольшого сквера. Петровский открыл глаза и вылез из салона автомобиля. Перед ним стоял типовой двенадцатиэтажный дом.

— Он живет на восьмом этаже, — сообщил Бубенцов. — Нам подняться всем вместе или привести его сюда?

— Что за дурацкие манеры, — поморщился Святослав Олегович. — Это же врач, интеллигентный человек, а ты собираешься врываться к нему ночью, как к уголовнику. Достаточно одной такой ошибки — и все наши усилия насмарку Он сразу поймет, что мы представляем интересы Качанова. А мне это-то совсем не надо. Я сам поднимусь к нему. Ждите меня здесь. И не забудь про мой ужин.

В подъезде стоял неприятный запах, прочем, характерный для большинства подъездов огромной страны. Петровский прошел к лифту и с раздражением увидел объявление, извещающее жильцов, что лифт временно не работает.

«Хотя бы извинились», — со злобой подумал Святослав Олегович, поднимаясь по лестнице.

На восьмом этаже находились две квартиры. Он посмотрел направо и налево. Табличек нигде не было.

«И эту старорежимную традицию с «табличками» давно забыли, — с огорчением констатировал Петровский. — Как теперь вычислить, какая именно квартира принадлежит Симоновым?»

Он выбрал более чистую дверь и позвонил. Ему открыла молодая женщина лет двадцати пяти, одетая в джинсы и темный свитер.

«Обожаю провинциальные города, — отметил про себя Петровский, — здесь люди гораздо более доверчивые. Вот даже не спросила, кто пришел, а про «глазки» здесь, вероятно, и не знают, хотя тут тоже есть преступность. Впрочем, в таких городах и в таких домах воры обычно не появляются».

— Вам кого? — удивилась женщина, увидев незнакомца.

— Это квартира Симоновых? — спросил он. — Да, — кивнула она и крикнула куда-то в глубь квартиры: — Папа, это к тебе. Из комнаты вышел мужчина лет пятидесяти в очках, мягких домашних брюках и клетчатой рубашке. В руках он держал книгу Петровский скользнул по ней взглядом и удивленно поднял бровь. Харуки Мураками «Охота на овец». Перед ним стоял действительно интеллигентный человек. Мураками только начал входить в моду у просвещенной публики столицы.

— Чем могу помочь? — поинтересовался Симонов. Очевидно, его достаточно часто беспокоили по ночам, и он не удивился столь позднему визиту незнакомца.

— Вы Игорь Сергеевич Симонов? — уточнил Петровский, уже зная ответ на этот вопрос. Ему важно было оглядеться и составить план предстоящего разговора. А заодно вспомнить, что он читал у Мураками.

— Да, это я. С кем имею честь?

— Святослав Олегович Петровский из Москвы, представляю Центральную избирательную комиссию.

— Большое начальство, — иронически Хмыкнул Симонов, — проходите, пожалуйста. Наташа, дай нам чаю, — крикнул он, обращаясь, очевидно, к жене.

— Если хотите, я покажу вам мое удостоверение, — предложил Святослав Олегович.

— Не нужно, — улыбнулся Симонов. — Зачем мне ваше удостоверение? Если вы появились так поздно и без предварительного звонка, значит, у вас важное дело. Проходите в комнату.

Петровский прошел в столовую. От его внимательного взгляда не укрылись детские игрушки, разбросанные повсюду, и потертые обои на стенах. Дверь, очевидно, открыла младшая дочь, подумал он. У нее должен быть ребенок, и она разведена. Судя по разболтанному виду, не очень-то любит работать или работает на пол-оклада. А хозяин квартиры — типичный «шестидесятник», который не успел отличиться в те годы по молодости и теперь наверстывает упущенное. С такими идеалистами надо быть осторожным, у них бывают принципы.